Представляем вашему вниманию расшифровку третьей беседы председателя Псковского облсовпрофа Ульяны Михайловой и заведующего отделом социально-трудовых отношений и проектной деятельности Николая Марушевского, состоявшейся в рамках нашей профсоюзной программы «ПараФраз». Собеседники посвятили её правозащитной деятельности Псковского облсовпрофа. И сначала, буквально «за кадром» поспорили – а интересна ли эта тема членам профсоюзов вообще? А затем обсудили те правозащитные кампании Псковского облсовпрофа, которые сегодня можно считать настоящей методичкой или, выражаясь языком современным, «кейсом» по защите целых трудовых коллективов от потери рабочих мест.
Ульяна Михайлова: Давай: один-два-три: давай, что не нравится?
Николай Марушевский: дело в том, что в предыдущих двух передачах – всё понятно: там есть проблемы, там есть драйв, зарабатывание средств и вывод из экономического кризиса самой организации. Правозащитная работа – рутинная.
Ульяна Михайлова: Почему рутинная-то?
Николай Марушевский: Ну, она так воспринимается. Член профсоюза может никогда не столкнуться с необходимостью юридической защиты, такое бывает, это в принципе носит массовый характер: либо люди работают, и их никто не обижает, либо они смирились, либо они не видят в профсоюзе защитника…
Ульяна Михайлова: Слушай, ты как-то совсем всё по полкам хочешь разложить. Историю интересную тебе расскажу: предприятие «Плескава», 2012 год, выходим на пикет. Причем классический вариант – пикет на проходной, высказываемся против сокращения численности штата работников, против банкротства и против фактической ликвидации предприятия…
Николай Марушевский: А почему вы на этот пикет пошли? История не с начала! Ведь для того, чтобы пойти на пикет, нужна инициатива. Откуда она появилась? Кто пришел-то к вам?
Ульяна Михайлова: Не всегда получается, что люди приходят к нам. Мы же здесь сидим и видим, что происходит. Поэтому бывает и такое, когда мы приглашаем первичную профсоюзную организацию и говорим ей – а не пора ли вам сходить на пикет? Создать уведомление, подать его в соответствующий орган власти и организовать нормальное публичное уличное мероприятие. Такое реально бывает! И почему тебе неинтересно-то? Это реально вызывает отклик у людей: массовые протестные мероприятия, защита собственных интересов, выход на улицу, обращение в адрес органов исполнительной власти, в следственные органы, в суд – это вызывает интерес и внимание к организации. И порой является единственным аргументом для спасения даже безысходной ситуации. Но я предлагаю начать беседу. Готов?
Николай Марушевский: Готов. А до этого мы не беседовали?
Ульяна Михайлова: Даже не начинали еще.
Николай Марушевский: То есть я должен поправить несуществующий галстук и поздороваться. Здравствуйте, дорогие друзья. Мы собрались за этим столом, чтобы поговорить с Ульяной Александровной о работе областного совета профсоюзов – в продолжение уже состоявшихся разговоров. Мы уже говорили об истории организации, о ее становлении в период финансовых трудностей, а сегодня хотели бы поговорить о правозащитной деятельности организации, начиная с далекого 2011 года.
Ульяна Михайлова: Да, ведь почему 2011 год является для нас значимым? Потому что, по сути, мы в 2011-м году создали алгоритм настоящей правозащитной кампании, смогли в короткий период времени аккумулировать все ресурсы нашей организации (финансовые, кадровые, организационные, информационные), обратиться в органы исполнительной власти, в следственные органы, в суд. Что мы защищали? Мы защищали предприятие, а фактически – рабочие места Псковского завода радиодеталей «Плескава». И я готова об этом рассказать. Только будь другом, скажи мне четко: как необходимо правильно изложить информацию?
Николай Марушевский: Вопрос первый: для того, чтобы кого-то защищать, нужно узнать информацию о существующих проблемах. В данном случае – информация появилась из внешних источников? Откуда вы узнали о банкротстве этой организации? Почему вы приняли решение заниматься именно этой историей? На территории Псковской области не было других проблем, связанных с банкротством предприятий и защитой работников?
Ульяна Михайлова: Вот. Вопрос очень правильный. На территории Псковской области в 2011-м году (а также и в 2010-м, и в 2012-м) проблемы были у многих предприятий, но не все трудовые коллективы осознают себя реальной силой, способной защищать собственные интересы. Конкретно здесь, в 2011-м году к нам пришли представители профсоюзного комитета, вот в этот кабинет, ко мне на приём. И стали рассказывать историю о том, как много лет предприятие «Плескава» раздирается двумя собственниками, которые неожиданно приватизировали этот актив, толком не понимая, что с этим активом делать, а это, на минуточку, комплекс, который работал на обороноспособность нашей страны. Но эти горе-собственники ничего важнее земли под этим заводом не видели. И начали тихо сворачивать деятельность этого предприятия, чтобы освободить территорию для последующей жилищной застройки. Это история известная. Про нее в свое время очень много писали в средствах массовой информации. Но к нам пришли конкретные представители профкома, обратились с конкретной просьбой: существует заявление в арбитражный суд, в заявлении требуется признать данное предприятие банкротом, сам трудовой коллектив с этим категорически не согласен, активно выступает против сокращения численности штата работников. И вот вопрос, который звучит в адрес областного совета профсоюзов: что нам делать и как вы можете нам помочь? А там был стремительный рост профсоюзной численности на фоне кризиса, она достигла практически 100% работников. И мы стали разрабатывать кампанию.
Николай Марушевский: То есть когда к вам пришли представители коллектива четкой концепции защиты у вас не было?
Ульяна Михайлова: Не было. Я напоминаю: 2010-2011 годы – это молодая команда Псковского облсовпрофа, у нас действительно не было опыта, как правильно привлечь внимание следственных органов к проблеме, как обращаться в арбитражный суд, как правильно вести переговоры в рамках социального партнерства. Но здесь мы решили производить все действия массово и одновременно. Мы осуществили веерную рассылку просьб к членским организациям ФНПР на территории Российской Федерации – о поддержке трудового коллектива, персонально обращались в адрес председателя ФНПР Михаила Викторовича Шмакова, чтобы тот осуществил меры защиты данной первичной профсоюзной организации – любым способом: заявлением, обращением, просто своим авторитетным вниманием к этой проблеме. Писали в Центральный совет профсоюзов, писали губернатору Псковской области, писали в Управление внутренних дел.
А сами, собственно, заняли на тот момент правильную нишу – это, кстати, единственное, что мы умели делать хорошо: мы вышли в суд уполномоченным представителем трудового коллектива должника по доверенности. И стали в ходе арбитражного процесса рассматривать все проблемы, связанные с банкротством данного предприятия, видели все слабые места со стороны кредиторов, со стороны собственников, и активно выносили всю эту информацию в публичное пространство.
Николай Марушевский: То есть работали в рамках уставной деятельности профсоюзной организации.
Ульяна Михайлова: Да. Но проблема-то в чем заключается: никто на территории Российской Федерации сплоченной профсоюзной командой не учит вести правозащитные кампании – массово, с использованием всех ресурсов, всей системы Федерации независимых профсоюзов России. Таких обучающих материалов для профсоюзников фактически не существует. У нас хорошо учат ведению переговорного процесса, причем такого, который заставляет сделать уступки. Но как реально выстроить зубастую настоящую правозащитную кампанию обучить нас не смогли на тот момент. Поэтому мы учились сами.
«Плескава» был хороший пример, он сегодня для нас является практически методическим пособием по выполнению необходимых действий. Это были и пикеты, и различное взаимодействие, как я уже сказала, со всеми авторитетными людьми, и мощнейшая информационная кампания, оплату которой взял на себя Псковский областной совет профсоюзов. Основной финансовый ресурс был потрачен на федеральные средства массовой информации. Как ты понимаешь, СМИ не публикуют наши профессиональные победы добровольно, соответственно здесь необходимо была концентрация наших финансовых ресурсов, которые мы изыскали на расчетных счетах Псковского областного совета профессиональных союзов. Кампания была успешная, хотя сложная. И на каждом этапе мы не верили в её результат.
Но, во-первых, нам удалось отбиться от банкротства, на определенном этапе оно было прекращено, кредиторы заключили соглашение и дали предприятию «подышать» с точки зрения накопления финансовых ресурсов для погашения кредиторской задолженности. Второе – следственные органы помогли: они реально усмотрели признаки преднамеренного банкротства, правильно провели следственные мероприятия, отодвигая недобросовестных собственников от этих процедур. И нам очень на тот момент помогли представители региональных властей: в администрации области был чуть ли не координационный штаб по защите предприятия, с нами встречались, с нами общались, оказывали организационное содействие. И победа состоялась, банкротство было отменено.
А в 2014-м году первичная профсоюзная организация предприятия подписала коллективный договор, где условия были намного лучше, чем ранее. Это была первая мощная победа с организацией региональной правозащитной кампании, которая длилась чуть более 12 месяцев.
Николай Марушевский: Которая показала силу профсоюза как организатора, правозащитника, как связующего механизма, который помог запустить всю эту работу…
Ульяна Михайлова: Это конечно. Но что необходимо знать нашим региональным профсоюзным активистам: друзья мои, если вы сами не хотите себя защищать, никто вам не поможет!
Вторая кампания, которую мы взяли на себя – это кампания по защите Псковской ГРЭС в Дедовичах. Там также была инициатива по защите этого предприятия, но она в равных степенях исходила от первичной профсоюзной организации станции (наш очень хороший друг – ее председатель Андрей Сидоркевич обращался в адрес облсовпрофа, отраслевого профсоюза, вышестоящих профсоюзных органов с целью привлечь внимание к проблемам ГРЭС) и от населения. И в первую очередь здесь сработала позиция населения. Жители Дедовичского района, которых мы организовывали для различных мероприятий, совершили весь спектр правозащитных мер, начиная от пикетов, митингов в защиту данного предприятия, заканчивая сбором подписей под петицией и направлением ее в адрес собственников. И это помогло.
Николай Марушевский: И здесь ситуация немножко другая: решение о судьбе Псковской ГРЭС принималось на высшем уровне, не в Дедовичах и не в Пскове, а в Москве. Ведь отраслевые структуры принимали решение о закрытии этого объекта энергетики. Здесь уже другие механизмы использовались: более сильные, влиятельные и в то же время личностные. Кто стал таким влиятельным личным помощником?
Ульяна Михайлова: Я уже неоднократно говорила, что Дедовичскому району очень повезло, потому что там действительно заметна концентрация сильных личностей среди населения. Таким авторитетным лидером, который вложил все силы в спасение предприятия, стал наш член профсоюза, бывший директор Псковской ГРЭС, который, по сути, строил ее и всю социальную инфраструктуру поселка в целом, – Алексей Алексеевич Мешков. Он стал верным союзником населения, предприятия, трудового коллектива и осуществил львиную долю организационной работы: делал обращения, стремился добиться встреч на федеральном уровне, постоянно контактировал с региональными властями, осуществлял взаимодействие с собственниками данного предприятия. Его поддерживало население, его поддерживали мы, первичная профсоюзная организация. Мы обратились за помощью ко всей сетке первичных профсоюзных организаций предприятий компании, филиалом которой является Псковская ГРЭС, а их 12, и все они высказывали поддержку, слали письма именно в адрес тех лиц, к которым мы и хотели направить поток общественного внимания. И концентрация вокруг лидера – Алексея Алексеевича Мешкова – позволяла из раза в раз заставлять собственника до 15 сентября очередного года направлять необходимые документы для участия в конкурсном отборе мощностей, чтобы это предприятие (Псковская ГРЭС) могло работать по своему назначению. Это тоже правозащитная кампания. Она также потребовала интеллектуальных вложений, организационных и финансовых, но построена была по другому принципу – не вокруг профсоюзного ресурса, а вокруг ресурса населения, а мы сделали вот такое организационное обеспечение.
Николай Марушевский: Ну это просто разные принципы вложения профсоюзного ресурса в достижение своей цели. Но и там и там необходим ресурс финансовый, который приводит к определенному положительному результату.
Ульяна Михайлова: Без денег никуда. И оценка как минимум 10 кампаний, которые мы проводили, говорит о том, что стоимость спасения какого-либо профсоюзного субъекта (неважно что это – государственное предприятие «Псковпассажиравтотранс», Псковская ГРЭС, «Плескава», островское предприятие «Вектор», областная типография – тоже государственное предприятие), стоимость информационных, правозащитных вложений примерно от 300 тысяч до 500 тысяч. И это если не требуется параллельно социального вливания. Если социальное вливание требуется (а это может быть оздоровление или выполнение каких-то социальных проектов для конкретной организации), то сумма правозащитной кампании может увеличиться. Но меньше 300 тысяч не было никогда. И все эти средства направляются на организационные расходы либо на информационную кампанию.
Мы этими средствами сегодня располагаем. Надо сказать, что мы ими обладаем с 2013-2014 года. И это многим нашим оппонентам и социальным партнерам явно не нравится. Потому что именно с нашим финансовым состоянием они связывают нашу организационную, политическую и социальную независимость.
Николай Марушевский: То есть вывод простой: чем стабильнее финансово организация, чем она независимее, тем большее влияние она может оказать на защиту членов профсоюзов.
Ульяна Михайлова: Вывод правильный. Плюс надо всё-таки учитывать профессионализм. Потому что команда Псковского облсовпрофа сегодня этот необходимый правозащитный профессионализм приобрела. Ты уже был очевидцем, как развивалась правозащитная кампания для государственного предприятия «Псковпассажиравтотранс». Она же не сама собой шла. К нам пришли девушки – профсоюзные активистки предприятия, члены профкома (сам председатель профкома к нам на тот момент не пришел за помощью) и рассказали, что происходит в организации. И когда мы узнали, что, например, «Стартранс» выводит деньги с территории предприятия, что предприятию грозят признаки банкротства и уже есть соответствующие инициативы у кредиторов, когда мы узнали о «витающей в воздухе» идее, что предприятие можно вообще уложить набок, и отдать обслуживание пассажирских перевозок большому количеству частных перевозчиков, когда встал вопрос – «А люди? Куда девать людей?» – вот тогда с октября 2018 года мы начали серьезную правозащитную кампанию для ГППО «Псковпассажиравтотранс».
Она также отличалась от всех предыдущих. Там ситуация была сложнее. Фактическими оппонентами у нас были представители власти – это же государственное предприятие. И я ни за что не поверю, что определенное количество должностных лиц не знало, что там происходит. Явно же собственник определенный контроль за происходящими событиями осуществлял! Но мы начали с чего? Во-первых, надо было заручиться поддержкой самого трудового коллектива. Поэтому с самого начала мы осуществили два действия: пригласили всех в зал Псковского облсовпрофа, провели со всеми дискуссию, привлекли СМИ, обсудили – с прямой трансляцией в соцсетях – что необходимо сделать в данной ситуации. А потом стали, исходя из этой дискуссии, планомерно выполнять те предложения, которые прозвучали от людей. За 6 месяцев данное предприятие и первичная профсоюзная организация стабилизировались. Расходы Псковского облсовпрофа на эту стабилизацию примерно так и составили – 350-400 тысяч рублей. Сюда вошли и социальные расходы, и прямые перечисления, чтобы были выполнены профсоюзные программы (например, для детей перед Новым годом), чтобы была возможность осуществить организационные расходы, чтобы председатель профсоюзной организации смог проехать по всем филиалам предприятия и пообщаться с людьми. Сюда же вошли наши программы с дополнительным санаторно-курортным лечением, потому что эту организацию пришлось «собирать» заново, формировать актив. А потом отойти в сторону. И организация сегодня существует, расчетные счета работают, профсоюзные взносы перечисляются и количество членов профсоюза увеличивается. Нас это радует.
Николай Марушевский: Спасибо. И опять напрашивается определенный вывод: профсоюз занимается вскрытием проблемы. Когда проблему загоняют в скрытое пространство, ее правильно решить невозможно. Если руководитель уходит от диалога, решение может быть абсолютно неверным.
Ульяна Михайлова: Ты прав. Но когда мы здесь принимаем решение «вскрывать проблему», надо понимать, что любое действие рождает противодействие. И на прямое правозащитное действие со стороны Псковского областного совета профсоюзов всегда следует ответный удар. Всегда! В средствах массовой информации, в переговорном процессе, еще в какой-то зоне. Потому что сильная профсоюзная организация на территории региона не нужна социальным партнерам, ведь с ней необходимо считаться! Вот даже возвращаясь к «Псковпассажиравтрансу» – не надо думать, что проблема ушла. Она немного изменила форму. Руководитель, который был на данном предприятии, под давлением общественности сложил свои полномочия, уехал. Для первичной профсоюзной организации это – победа, они добились смены руководителя. Но кто будет следующим руководителем?
Николай Марушевский: И какая задача будет стоять у него – тоже вопрос.
Ульяна Михайлова: Да. За этим придется следить очень внимательно. Потому как каждый раз, когда появляется новый руководитель, первые три месяца действительно наступает «слепая зона» – мы не знаем, что происходит. Как правило, нам улыбаются, с нами здороваются, с нами ведут переговоры, но что происходит за нашими спинами – становится понятно месяца через три.
Так вот: правозащитные кампании мы сегодня ведем очень четко. У нас, на мой взгляд, сложился хороший имидж в регионе – мы впрягаемся за наш профсоюзный актив, мы не боимся сложностей, мы понимаем, какими будут обратные реакции, и на защиту профактива идем совершенно осознанно. Это те обычные риски профсоюзной деятельности, к которым мы сегодня готовы. И в том числе – к имиджевым ударам. Но об имиджевых ударах есть предложение поговорить в следующий раз.
