http://www.solidarnost.org/articles/articles_1444.html
Открытое обращение работников Псковской станции скорой помощи к Владимиру Путину стало предметом для разбирательства и переговоров в специальной рабочей группе. Она составлена из представителей областных госструктур, отраслевого профсоюза и самой инициативной группы работников. Проверки и переговоры уже дают первые результаты. Однако псковское письмо – далеко не единичный подобный случай за последние годы. А лечить кризис, в котором оказалось перманентно реформируемое здравоохранение, куда сложнее, чем исправлять ситуацию в отдельно взятом учреждении.
Обращение к Владимиру Путину, подписанное тринадцатью работниками псковской станции скорой медицинской помощи, где люди пожаловались на творящийся на станции “беспредел”,поступило в “Солидарность” окольными путями, через облсовпроф. Тем не менее не среагировать на этот сигнал мы не могли, так что корреспондент газеты отправился разбираться в ситуации в Псков.
Напомним выдержки из обращения:
“В ночь город Псков с населением 200 тысяч человек зачастую остается без врача-педиатра. Суточные смены медицинские сотрудники работают не в полном составе. Но тем врачам и фельдшерам, что в них работают, доплаты за выполнение работы за отсутствующих просто не предусмотрены… Врачи и фельдшера бригад СМП получают копеечную зарплату; чтобы хоть как-то сводить концы с концами, практически все вынуждены подрабатывать. И это при том, что на обслуживание только одного вызова СМП государство выделяет 1500 – 2000 рублей. Не хватает врачей, фельдшеров, уже сейчас многие собираются увольняться… Мы убеждены, что выездной врачебно-фельдшерский персонал бригад, работающих в неполном составе, должен получать 100% оплату труда за каждого отсутствующего члена выездной бригады… Мы убеждены, что выездной персонал суточной смены должен получать 100% оплаты труда за каждого отсутствующего врача и фельдшера суточной смены, и просим Вас обеспечить это”.
Подобных обращений с похожими формулировками из разных уголков страны на разные высокопоставленные столы в последние годы ложится немало. В 2011 году с похожим письмом, например, вышли работники скорой помощи Краснодара. А буквально только что, в мае, из-за тех же самых проблем забили в набат медики со “скорой” Архангельска. Да и “итальянская забастовка” педиатров тут тоже вспоминается: в проблемах педиатров и работников бригад скорой помощи проглядывается известная общность. Даже, можно сказать, тенденция.
НА МЕСТЕ
Псковская станция скорой помощи находится на западе города, в Завеличье – трехэтажное краснокирпичное здание эпохи зрелого застоя. В коридорах оживление: суровый женский голос по громкой связи просит свободных от выездов работников пройти в конференц-зал. Разбираться с изложенными в письме претензиями прибыла делегация из областной администрации: заместитель губернатора Вера Емельянова, глава областного комитета здравоохранения Игорь Потапов, начальник территориального Фонда обязательного медицинского страхования Валентина Альбова. На встречу прибыл также глава обкома профсоюза работников здравоохранения Юрий Климчук.
Маленький зал станции постепенно набивается под завязку. Сверху на происходящее безучастно взирает пособие-манекен с раскрытой грудной клеткой. Что ему, пластиковому, до побочных эффектов модернизации здравоохранения?
Замгубернатора говорит гладко, размеренно, убаюкивающее – вроде и звучит складно, и уцепиться не за что – чиновный профессионализм высокого полета. Тон такой, каким воспитатели успокаивают расшумевшихся детей. Говорит о конструктивном диалоге, о том, что общая задача – сделать работу скорой помощи и лучше, и доступнее для населения. Говорит о “дорожной карте” для улучшения положения врачей к 2018 году и о том, что по статистике зарплата врачам выросла за первый квартал года на 2000 рублей. Только вот среди собравшихся такой положительной динамики многие на себе почему-то не заметили – с мест раздается смех. Кроме того, выясняется, что в начале года на станции были перебои со стимулирующими выплатами.
И, конечно, речь заходит о проблеме, которая стала лейтмотивом письма: людей не хватает, чтобы формировать полноценные бригады, да и самих бригад не хватает тоже. Работать приходится за двоих – а зарплаты со всеми надбавками нагрузкам совершенно не соответствуют.
– Моя бригада уже не первое десятилетие состоит из одного человека, – поднимается один из фельдшеров. – И только в ночь ко мне присоединяется санитар. Вроде бы фельдшер – это помощник врача, но кому я в этом случае помогаю? Себе же? Сперва я безвозмездно делаю за врача осмотр, затем ставлю за него же диагноз, затем делаю себе же, фельдшеру, назначение. И потом только выполняю свои же прямые обязанности. И зарплату получаю только за них.
Вообще-то фельдшер за врача, например, на “сложных” вызовах работать права не имеет – но, говорят люди, приходится: если нет врачей, а вызов поступил, хочешь не хочешь, а поедешь. И в требовании работников есть здравый смысл, начисто, к сожалению, расходящийся с бюрократической логикой: почему бы, раз уж приходится трудиться за отсутствующий персонал, не получать за этих людей зарплату? Особенно учитывая местный уровень зарплат – скажем, фельдшерские пять тысяч оклада в месяц, плюс надбавки и доплата за работу в неполной бригаде в полторы тысячи. Или же выделить деньги на расширение штата, чтобы одному не приходилось работать за троих, а в смене хватало бы бригад. (Бюрократическая тонкость: по действующим правилам, на 10 тысяч населения положена не одна бригада, а одна машина скорой помощи.)
– Я работал в смене 19 мая, – говорит один из инициаторов письма, фельдшер Иван Васильев, – и в ночь у нас три машины стояли без бригад. И педиатра не было. Нам говорят: денег нет. А президент говорит: “Я деньги выделил”.
Впрочем, не только в отсутствии денег дело. Просто нормативные документы, определяющие работу скорой, в том числе сколько и каких медработников должно быть на конкретной станции, друг с другом… не стыкуются.
Речь о двух приказах Минздрава – № 100 от 1999 года и изданном в 2004 году приказе № 179. В сотом приказе четко формулируется, какие должности и в каком количестве – от главврача до сестры-хозяйки – должны присутствовать в штатном расписании станции скорой помощи. Сто семьдесят девятый при этом определяет состав выездных бригад: один врач, два фельдшера, санитар и водитель, либо, в случае если эта бригада фельдшерская, те же, только без врача. Однако то самое универсальное штатное расписание из приказа № 100 говорит совсем о другом: количество фельдшеров должно соответствовать количеству врачей, если только речь не идет о специализированных бригадах скорой помощи. Зато одно из положений приказа № 179 фактически позволяет руководству станции формировать штат по своему усмотрению, не сообразуясь с приказом № 100. Оба документа друг друга не отменяют – и от этой легкой нормативно-правовой шизофрении идет кругом голова.
Отсюда проблема: по мнению работников, на станции не хватает фельдшеров, а по мнению руководства, ссылающегося на второй документ, серьезный дефицит есть только по врачам.
Но особенно задевает подписавшихся под обращением непомерно раздутый, по их словам, в условиях нехватки медперсонала административный штат – 28 человек на станцию. Недовольство это можно понять, учитывая, что денег на повышение зарплат и расширение штатного расписания у станции нет.
В итоге встреча закончилась тем, что было решено создать согласительную комиссию по изучению ситуации в организации… Впрочем, на тот момент особого энтузиазма у представителей инициативной группы итог встречи не вызвал: по их словам, областные власти давно в курсе происходящего, но ограничивались отписками. Зато на активистов уже оказывало давление руководство. Тем не менее работу комиссия начала, и это уже дало первые результаты: проверены на соответствие законодательству внутренние документы станции и прошли первые переговоры сторон.
Что характерно, явных юридических нарушений и “беспредела” на станции, сообщили мне в облсовпрофе, выявлено не было. Что, впрочем, только подтверждает: этот конфликт надо рассматривать не как частный случай, а как звено в цепи реакций на сбой реформы здравоохранения.
ОБЩАЯ БЕДА
А сбой этот все явственней и явственней. “Солидарность” не так давно, во время “итальянки” ижевских педиатров, уже касалась актуальных проблем бюджетной сферы (см. №№ 14, 15, 2013). Но письмо работников псковской “скорой” заставило вернуться к этой теме под несколько другим углом.
Напомним, в прошлом году президент Владимир Путин, как известно, издал указ, согласно которому заработная плата врачам должна к 2018 году в два раза превысить средний уровень по региону, а зарплата младшего медперсонала – достичь этого уровня. Регионы один за другим разработали соответствующие “дорожные карты”. Но пока картина в здравоохранении складывается далеко не радужная.
– Первые месяцы этого года показали, что по 47 регионам, согласно Росстату, уровень оплаты труда оказался ниже, чем в конце 2012 года, несмотря на то, что средства и на выполнение функций лечебного учреждения, и на оплату труда ушли в полном объеме, – рассказал “Солидарности” зампред профсоюза работников здравоохранения РФ Геннадий Щербаков. – Эта проблема, правда, связана с переходом на одноканальное финансирование (через Фонд обязательного медицинского страхования. – А.Ц.). Здесь надо разбираться по каждому субъекту Федерации – как определялись и устанавливались тарифы (оплаты медуслуг. – А.Ц.). При одноканальном финансировании в тарифе заложены не только деньги на оплату труда, но и иные выплаты, связанные с деятельностью лечебного учреждения, в частности – средства на оплату коммунальных услуг, приобретение лекарств и перевязочного материала. Есть факты, что в некоторые тарифы средства на оплату труда попросту не были заложены. Вопросов в этой ситуации море. Получается: деньги выделены – но до работников дошли не везде.
Кстати, если, скажем, страховая компания решит проверить, как расходуются выделенные учреждению средства, и окажется недовольна увиденным, она может финансирование и вовсе приостановить.
Причем медики при новой схеме вынуждены гнаться за выполнением нормативов: скажем, для скорой – 0,318 вызовов на человека в год. Сейчас работники псковской станции эту норму выдержать не могут (впрочем, в этом году финансирование у них по-прежнему осуществляется не по числу страховых случаев, а из расчета определенной суммы по числу жителей Пскова). Но как планировать, сколько людей должно заболеть и обратиться к врачу, и тем более – ставить от этого в зависимость то, получит ли деньги учреждение здравоохранения или нет? Впрочем, по этому поводу было сломано уже изрядное количество копий.
– Сейчас вся система планирования дает сбой, – констатирует глава обкома профсоюза Юрий Климчук. – Получается приравнивание здравоохранения, скажем, к парикмахерской. Сколько постриг – столько и заработал.
А что там с ростом заработных плат? Согласно отчетам из регионов, средняя заработная плата у врача вроде как составила 32 тысячи рублей. Но статистика – вещь интересная: в конференц-зале псковской станции скорой помощи мы уже могли в этом убедиться.
– Да, есть врачи, получающие тридцать, пятьдесят и даже сто тысяч, – говорит Щербаков. – Но это эксклюзивные случаи.
К тому же порой внутри учреждения существует большой разрыв.
– Сейчас главный врач, – говорит зампред профсоюза, – не может получать больше восьмикратной средней зарплаты по учреждению. Однако некоторые эту планку перескакивают и устанавливают зарплату в десять – а то и больше – раз выше.
И еще одна лукавая черта статистики: рассчитывается средний заработок уже с коэффициентом совместительства, а не на ставку.
– На ставку у медработников, – продолжает Щербаков, – выходит уже 13 тысяч рублей в месяц.
Выходит порочный круг: если в большинстве регионов получать сколько-нибудь нормальные деньги можно лишь работая минимум на две ставки (особенно с учетом того, что сейчас, в системе страхования, врачи поставлены в зависимость от норм выработки), то если каким-нибудь магическим образом укомплектовать медучреждения, то зарплаты резко упадут… Вопрос – что делать? Между тем, дефицит кадров в здравоохранении уже принимает масштабы, близкие к катастрофическим: молодежь сюда работать не идет.
– В Псковской области пока еще существуют два медучилища, и они выпускают средний медперсонал, – говорит Климчук. – Из них по специальности идет работать процентов тридцать. Все остальные получают среднее образование – и либо идут в вуз по другому профилю, либо ищут другую работу, а даже если и доучиваются на врача, то в область почти не возвращаются.
Действительно, зачем, если в Питере, где тоже ощущается пресловутый дефицит работников, зарплаты как минимум в два раза выше? Но Москва и Петербург – это отдельная история; в среднем по стране показатели дефицита напоминают те, что псковские медики упомянули в своем письме.
– По той же скорой помощи, – говорит Геннадий Щербаков, – нехватка врачей составляет около 50%, фельдшеров – около 20%, санитаров – около 60%, водителей – около 15%.
– Деньги в 2018 году получат те, кто останется, а останутся немногие. За пять лет уйдут пенсионеры, а молодежи нет, – говорит председатель Приморской региональной организации профсоюза здравоохранения Ирина Лизенко (во время подготовки статьи я беседовал с профлидерами из разных регионов – большинство подтвердило тенденцию).
Не решается пока и проблема соотношения окладов и стимулирующей части (пропорции здесь зависят не только от региона, но и от конкретного учреждения).
– Вас не удивляет, что гарантированный оклад врача может составлять три тысячи рублей? – задает риторический вопрос Щербаков. Что тут ответишь? Оказывается, псковские фельдшеры с пятью тысячами оклада неплохо устроились.
Напомним, в апреле профсоюз вышел с предложением рассмотреть вне очереди вопрос изменения окладов медработников – ведь правительство, принявшее в минувшем году план мероприятий по поэтапному совершенствованию оплаты труда работников госучреждений, обсуждение этого вопроса назначило только на 2015 год. Однако пока, несмотря на то что с момента выдвижения профсоюзом этой инициативы прошел месяц, ситуация с мертвой точки не сдвинулась. На прошедшем 23 мая пленуме профсоюза было решено обращаться уже напрямую к президенту и премьеру.
– Мы настаиваем, чтобы этот вопрос стал решаться уже с нынешнего года: до 2015 года ждать при нынешнем уровне оплаты труда нельзя, – говорит Геннадий Щербаков. – Напомню суть предложения профсоюза: первая квалификационная группа медработников (неквалифицированный персонал. – А.Ц.) должна иметь базовый оклад не ниже МРОТ. И от этого можно будет отталкиваться дальше.
На том же пленуме было принято решение обратиться в Минздрав и Минтруд с тем, чтобы были, наконец, разработаны нормы нагрузки медработников. Идея разработки этих норм фигурирует в уже упомянутой правительственной программе, а профсоюзы включены в соответствующую рабочую группу, но опыт показывает: соцпартнеров надо подталкивать.
ПСКОВ: ПРОМЕЖУТОЧНЫЕ ИТОГИ
Зато, судя по всему, несмотря на скепсис инициаторов письма, в Пскове дело сдвигается с мертвой точки. 27 мая, после встречи сторон комиссии, я вновь связался с фельдшером Иваном Васильевым.
– В целом мы, как инициаторы всего этого процесса, довольны ходом переговоров. Стороны согласились с необходимостью изменить наименования двух должностей заместителей главного врача с перспективой последующего сокращения. Кроме того, нам пообещали выплачивать деньги за отсутствующий персонал внутри смены пропорционально той работе, которую смена выполняет. Смена вне зависимости от количества работающих в ней бригад будет получать фиксированную сумму стимулирующих выплат, но внутри смены будут выделены люди, которые будут отвечать за адекватное распределение средств в зависимости от того, сделал ты, скажем, двадцать вызовов или два. Нам было также обещано, что будет рассчитана информация по бригадам и сформировано оптимальное количество бригад – с тем чтобы мы точно знали, сколько бригад должно быть в сутки, тогда как сейчас количество бригад зависит от того, сколько человек пришло на работу. И если я буду выполнять работу за отсутствующую бригаду, мне будут положены деньги за расширение зоны обслуживания.
Впрочем, разработка такого документа (о необходимости которого во время встречи 21 мая, кстати, говорил Юрий Климчук) – дело не быстрое и требующее кропотливой работы. Так что расслабляться рано.
